Волынь

Волы́нь, др.-русск. Велынь, Сказ. о Бор. и Глеб. (Абрамович) 45 и сл., откуда велынꙗне, Лаврентьевск. летоп.; польск. Wołyń. По-видимому, родственно чеш. Volyně, местн. н., и нем. Wollin в Поморье; см. Первольф, AfslPh 7, 604. Объяснение «Воловья страна» (от вол; см. Эльи 1008), на первый взгляд кажущееся удачным, теряет под собой почву ввиду наличия древнерусских форм на -е-, возникновение которых Кухарский (Stud. Brückn. 33) неубедительно объясняет влиянием названия реки Велья = Вилия, (приток Горыни). Последнее восходит к *Вьлья, тогда как в Велынь представлено старое -е-. Неприемлемо, далее, толкование Волынь из лит. uolà «скала», вопреки Кухарскому, там же. Неправильна также попытка Гинкена (ЖСт., 1893, вып. 4, 452) объяснить Велынь из собств. *Велынъ, как и этимология Ильинского (ИОРЯС 17, 1, 174; 25, 435) — к польск. wol «птичий зоб» (см. волды́рь) с первонач. знач. «холмистая страна». Фонетически невозможно объяснение Шахматова (ИОРЯС 25, 425) от герм. *walhōs, (см. воло́х), потому что h не могло исчезнуть в герм. слове.